Читать онлайн книгу "Грехи смертных"
Грехи смертных
Алибек Таиров
Собрание увлекательных рассказов на тему смертных грехов: лень, алчность, похоть, гнев, чревоугодие, зависть, гордыня… и мечтательность.
Сюжет каждого рассказа индивидуален и повествуется в соответствии с природой душевного недуга. События разворачиваются во вполне обычных, обыденных жизненных ситуациях исторической действительности или, к примеру, неординарной истории о похождениях блудного кобеля.
Алибек Таиров
Грехи смертных
Пролог
Изнуряя сердце в течение всей жизни, смертные грехи сопровождают каждого. Нередким признаётся и то состояние, при котором человек не в состоянии думать ни о чём более – им безраздельно управляет демон страсти…
Уместной в данном случае представляется возможность упомянуть о крайне важном обстоятельстве – исконно коренном вопросе. Много ли людей понимают, что их перечень: лень, алчность, похоть, гнев, чревоугодие, зависть, гордыня… не опирается на религиозные тексты и догмы?
Современная история утверждает, что пороки в названном составе приобрели общепринятый характер лишь только в XIII веке, когда видный теолог и философ своего времени Фома Аквинский предложил несколько иной подход к рассмотрению данного вопроса.
При этом, перечисленные душевные недуги были выделены из прочих не потому, что они самые тяжкие, а потому, что неизбежно влекут за собой другие… исчисляющиеся в свою очередь десятками.
В силу импозантных атеистических соображений и кстати не менее распространённого религиозного ханжества современный человек живёт, будто духовный мир не существует… тогда как вровень законам материального мира и тому непреложному факту, что нарушающий их подвергается убийственной опасности, приличествует соблюдать и устои духовного… ведь противящийся им обрекает себя не только на множество несчастий, но и на мучительную духовную погибель.
Везде и повсюду, во все времена и эпохи видные деятели из совершенно разных направлений и сословий утверждали, и собственно утверждают по сей день, что от них, низменных проявлений души, можно! и нужно избавляться.
Однако, дилемма неутешительного пролога заключается в кульминационной части: посильно ли смертному пересилить дьявольскую силу и ядовитый чад этих образов… чарующих и позорных ?
Лень
ОНА ЖЕ УНЫНИЕ… АПАТИЯ…
…
– Мне повестка пришла.
– Что за повестка?
– С военкомата. По ходу в армию призывают.
Наверное, в жизни каждого человека бывают моменты, которые без каких-либо усилий запечатлеваются в памяти. На удивление, они не обязательно должны быть важными или значимыми, но по той или иной причине выбор подсознания выпадает именно на них. И вот так получилось, что именно этот разговор я обременён помнить всю оставшуюся жизнь. Он происходил будто вчера. Помню, как сильно удивился. Перемена темы была настолько непредвиденной и шокирующей, что я подскочил и с восклицающими расстановками вопросил: – Да ты что?! И что ты будешь делать?
Прикусив нижнюю губу, Улан отвернулся и глубоко вздохнул.
– Пока ещё не знаю, – наконец, ответил.
Тема была серьёзной и раз уж он её затеял, то у меня не оставалось иного выбора, как продолжать.
– А что ты с мамкой не поговоришь? – спросил я, и в обоснование своего некорректного вопроса разъяснил: – Она же в органах работает.
– В том то и проблема. Они хотят, чтобы я поехал служить, – грустно сообщил Улан, после чего надсмехаясь добавил: – Говорят, мне балбесу… на пользу пойдёт.
Откинув голову назад, я душевно расхохотался в ночное небо: – Ха-ха-ха!
– Ну да, конечно… смейся, – сквозь омрачённую ухмылку бросил Улан. – Тебе хорошо, в универе, как бы отслужил.
Не знаю почему, но в то время я не очень хорошо сознавал, что никому не нравится, когда над ним издеваются, в частности в те моменты, при которых делишься безрадостными, можно даже сказать прискорбными новостями. Переведя дух и тело от душевного хохота, я продолжил открыто глумиться[1 - Глумиться – тоже самое, что издеваться]: – Ну так и тебе никто не мешал учиться в университете. Сам же бросил… биз-нес-мен недоделанный.
Лишь только теперь понимаю, что в подобных случаях уместно не сколько сочувствие или не менее распространённая, якобы незаметная, перемена темы, сколько элементарная поддержка: чтоб по-дружески постучали по плечу, рассуждая о возможных вариантах развития событий.
Разумеется, сказанное разозлило Улана. Он тяжело и медленно поднял своё тучное тело и дабы я его правильно понял – вызывающе плюнул в сторону от меня.
Сколько помню, враждебные, неприязненные высказывания или действия всегда вызывали во мне лишь ответную агрессивную реакцию. Поначалу я нехило удивился такому поведению и хотел было на зло ему продолжить издеваться. Но слава Богу вовремя проникся непростой ситуацией своего товарища и подстать ему постарался доброжелательно парировать: – Да, ладно, ладно тебе. Шучу же.
Свойственный весеннему времени года, в воздухе задул лёгкий прохладный ветерок. Во дворе этажных домов практически никого не осталось, отчего царствовал соответствующий покой. В такое время большинство жителей предпочитают находиться дома, в тепле, занимаясь личными делами, за просмотром телевизора или готовясь ко сну и последующему дню.
– Прохладно становится, – развеял тишину Улан и присел на ещё не просохшую от дождя скамейку.
Я сочувственно смотрел на терзающегося сомнениями друга. Должно быть к месту, мне припомнилась схожая ситуация: примерно тремя месяцами ранее, когда я был вынужден искать помощи среди своих, казалось бы, лучших друзей, помог именно добродушный Улан – тот, у кого и своих денежных проблем предостаточно. Без колебаний он оказал мне посильную, необходимую помощь, и с тех самых пор мы стали намного ближе, хотя знали друг друга с самого детства.
– Слушай, Улан. А быть может оно и к лучшему, – вкрадчиво посоветовал, – Всего лишь один год. Ты не волнуйся, за это время здесь ничего не изменится. Зато, как здорово изменишься ты! Если так подумать, то тебе это действительно пойдёт на пользу, – сказал я, и умиляясь добавил: – Жирок растрясёшь…
Улан хотел было что-то сказать, но я продолжил, не дав ему возможности оправдываться: – Научишься бегать… я знаю для тебя это сложно… но они умеют заставлять, да что там говорить, многому тебя научат… действительно многому. Трудности закаляют мужчину. Закалят и тебя!
Договаривая последние слова, Улан уже ничего не мог добавить или опровергнуть. Он притих и отстранённо смотрел в угловую часть схождения двух домов.
Кто бы что ни говорил, а забавно выглядят люди, которые по той или иной причине о чём-то задумались. Небезосновательно кажется, что своим неуклонным взглядом они способны проделать дыру в наблюдаемом объекте размышления, засим[2 - Засим – то же, что затем] бескомпромиссно продолжать смотреть куда-то вдаль.
По большому счёту, Улан был хорошим человеком, отличным другом и интересным собеседником. Это один из тех людей, с которыми можно, не обременяясь пустыми формальностями, свободно, открыто и подолгу разговаривать… так сказать «по душам».
Но как известно в нашем грешном мире – не бывает ничего совершенного… Довольно-таки часто Улан впадал в глубокую депрессию… им овладевала кошмарная апатия[3 - Апатия – симптом, выражающийся в безразличии, безучастности или в отрешённом отношении к происходящему вокруг], отчего становился грустным, опечаленным, а значит отстранялся ото всех… и вся.
Разумеется, я не мог так просто смотреть и ждать, пока этот человек «отвиснет» от своих размышлений, к тому же происходило подобное не впервые. Я хорошенько, по-дружески хлопнул его по плечу и оптимистично прогнусавил:
– Эээ… аллё! Я с кем разговариваю?
Естественное дело, толчок вернул Улана из абстрактного мира, но это вовсе не означает, что он сумел легко и просто восстановиться в беседу. Во всяком случае, произошло вполне ожидаемое, поскольку огорошил он типичной реакцией: – А?
Я негодующе проворчал: – Уфф… как же тяжело с тобой бывает. Ты хоть слышал о чём я тебе говорил?
– Да… да, слышал, – вполголоса ответил.
Допив своё холодное пиво, Улан тяжело привстал и протянув руку на прощанье заключил: – Устал малька… надо отдохнуть. По ходу домой пойду.
И вновь Улан меня озадачил. «Да, что это с ним происходит?», – подумалось мне. Аккуратно привстав, всем своим естеством я попытался изобразить ошеломление и недовольство, но противиться не стал, как никак сопереживал другу.
Мы попрощались и разошлись.
С той встречи прошёл ровно один год.
Сегодня, 5 апреля 2020 года, прошли похороны моего близкого друга Улана. Он умер от сердечного приступа…
Смею предположить, что у читателя возникает логичный вопрос: в чём же мораль сего очерка[4 - Очерк – небольшое литературное произведение, краткое описание жизненных фактов]?
История с Уланом – это наглядный пример уныния и лени.
На самом деле, душевный недуг этот представляет собой вполне себе распространённое явление человеческой души. Под общим пониманием им принято воспринимать расслабление телесных и душевных сил, вместе с тем соединённое с крайним пессимизмом[5 - Пессимизм – мрачное мироощущение, при котором человек не верит в будущее, во всём склонен видеть унылое, дурное, неприятное.]. Необходимо отметить, что наступает уныние вследствие глубокой рассогласованности способностей духа, а также ревностного отношения к жизненному положению других людей.
В обычном состоянии, разум, воля, характер человека определяют цель его устремлений. Ревность при этом может выступать своего рода «мотором», т.е. заставлять двигаться в направлении избранного предмета, преодолевать трудности, невзгоды.
При унынии всё происходит прямо противоположно – человек оставляет ревностность на своё нынешнее, далёкое от поставленной цели состояние, а воля, оставшись без «двигателя», превращается в постоянный источник тоски о несбывшихся мечтах.
И вот, эти две силы вместо движения к цели, дербанят душу в разнонаправленные стороны, доводя в конечном итоге до полного изнеможения.
Если бы год назад Улан не закатил истерику своим родителям и согласился отправиться в армию, то от постоянной физической нагрузки привёл бы своё здоровье в порядок и у него не прогрессировала сердечная недостаточность. В ближайшие дни мы бы встретили его, как героя и настоящего мужчину в отличной физической форме. Однако реальность сурова, и вместо того, чтобы встречать своего друга с почестями, я вынужден был его похоронить.
Покойся с миром, брат мой!
Надеюсь, ты в лучшем из миров…
© Сулайманов Азиз
05.04.2020 года
Л Е Н Ь ,
ОНА ЖЕ УНЫНИЕ… АПАТИЯ…
Алчность
ОНА ЖЕ ЖАДНОСТЬ… СКУПОСТЬ… КОРЫСТОЛЮБИЕ…
Пребывая вторую неделю в страшных мучениях от внебольничной пневмонии, кормилица и уже давно овдовевшая мать семейства Маршак – Сара Вениаминовна… Царство ей небесное и светлая память… скоропостижно скончалась в своём ложе[6 - Ложе – то же, что постель] в ночь на 23 февраля.
Заблаговременно, по просьбе старших сыновей, госпожа Маршак успела составить завещание на немалое, но при том дорогое для всех членов семьи имущество.
«…
И, наконец, наш фамильный дом, доставшийся в наследство от отца Вениамина – предмет гордости, терпения и одновременно восхищения… завещаю своему старшему: Авдею Михайловичу. Отчаянно надеюсь, что твоя ненасытная и вселяющая надежду любовь к знаниям воплотит в реальность мечтательные плоды, выступит Ренессансом[7 - Ренессанс – альтернативное название эпохи Возрождения и архитектуры её времени] семьи Маршак. Прошу не забывать, что успех нашей семьи неразрывно связан с этим домом!», – выразительно дочитав завещание, представитель государственного нотариуса по Петровскому району осмотрела окружающих людей и тихонько присела за стол.
Если не брать во внимание уход из жизни самого дорогого и близкого человека, то из присутствующих никто не остался в обиде: завещание распределено справедливо и мудро. Что касается Авдея, то на него всегда возлагались большие надежды, вдобавок теперь он старший и, отныне, глава семьи. Так, что решение относительно завещания ему общего дома, а значит и пекарни, вполне обоснованно.
Но, годы шли… один за другим… и сколь многообещающими казались надежды, столь пропорционально обратными оказались реалии.
Так, время, генетика и злой рок уготовили любопытный поворот в развитии событий.
Пятью годами позже, окончательно стало понятно, что Авдей помешался. Забавно, но, если посмотреть на него со стороны или, к примеру, заговори с ним незнакомый человек никто бы и предполагать не стал, что такой знатный и образованный мужчина, на самом деле умом тронулся.
– Авдей… нам нужно серьёзно с тобой поговорить, – находясь в полном составе семьи, предложили братья и сестра, – Мы очень надеемся, что хоть сейчас ты сможешь уделить нам внимание. Как никак собралась вся семья.
Мельком осмотрев окружающих, Авдей засерчал[8 - Засерчать – то же, что сердиться]. Его посмели потревожить в утреннее время – благодатная часть дня, озарённая светом и красотой восходящего Солнца. Именно в это время, по мнению нашего героя, ум и сознание максимально ясны, благодаря чему располагают к педантичному чтению непревзойдённого писателя.
В последнее время, в адрес Авдея всё чаще и чаще поступают предложения, назойливые советы, а то и непонятные требования так, что он, наконец, решил вступить в беседу и прояснить некоторые вопросы.
Положив истрёпанную книгу на стол, слегка наклонил голову вниз, из-за чего взгляд обретает высокомерный оттенок, и язвлено прогнусавил: – Хорошо-с. Давайте поговорим…
Недолго думая, Назар, – второй сын семьи Маршак, начал очевидно неприязненное наступление: – Мало того, что ты отстранил нас от участия в управлении общим делом, так ещё и, как выясняется, сам безучастен.
– Авдей, мы тебя любим и уважаем, но молю Бога – возвратись в реальность, – просительно добавила Анна.
Наскучили! Моментально!
Что не говори, а диалог, конечно, можно было начать по-другому. Тактика нападения, за счёт недовольства, зачастую, даёт определённые результаты: собеседник, волей-неволей, поддерживает разговор и начинает оправдываться, одначе, крайне неблагоприятно сказывается на реакции «закрытых» людей.
– Дальше, – хладнокровно выговорил Авдей.
– Что значит дальше?! – завопил Назар. – Мы что пришли к нему на приём? – вопросил у собратьев.
– Я всё не могу понять… чего вы от меня хотите, – разведя руками, моментом откликнулся Авдей. – Быть может вам нужно напомнить? Дом и пекарня завещаны мне. Я вправе самолично распоряжаться принадлежащим мне имуществом.
– Брат… да, не нужен нам этот треклятый дом! Как же ты не поймёшь? Мы о тебе заботимся, – набирая небольшую истерику, жалобно выпалил Назар, – Ты только взгляни на себя – осунулся[9 - Осунуться – То же, что похудеть (о лице)]… исхудал… а ради чего?!
К сведению, алчность – это не только ненасытимое желание иметь, но и стяжание[10 - Стяжание – накопление каких бы то ни было ценностей] чего бы то ни было под видом пользы. По сути же лишь только для того, чтоб заявить: МОЁ !
Между прочим, ошибочно полагать, что духовным недугом страдают только богатые люди, уже располагающие состоянием и стремящиеся его преумножить. Наряду с высокообеспеченными и человек среднего достатка, и малоимущий, и совершенно нищий – словом сказать: все! подвержены этой страсти. Заключается же она в болезненном и непреодолимом желании обладать большим.
После смерти матери, неприступный, яростно-дремлющий характер Авдея возымел абсолютную силу – расцвёл словно букет чёрных роз. Немного ему понадобилось времени, дабы выказать свои приоритеты, в которых нет места сомнениям и жалости.
Не менее горестным было наблюдать и за тем, как фамильный дом, долгое время пребывавший в качестве пристанища суетливой, семейной жизни, в ногу развивающимся событиям стал походить на забытую Богом библиотеку.
Отец Вениамин, как и большинство состоятельных людей прошёл невероятно сложный, тернистый путь, дабы на старости лет получить возможность отстроить всё это своими руками… своим потом и кровью. Путь, до мозга костей пропитанный всевозможными проявлениями антисемитизма[11 - Антисемитизм – одна из форм национальной нетерпимости, которая выражается во враждебном отношении к евреям] и порой невообразимыми, да жуткими превратностями[12 - Превратность – злоключение, резкая перемена, поворот в событиях] судьбы.
Просторные комнаты, по задумке хозяина использовавшиеся для гостиного зала и спальных, ныне переоборудованы в сплошные стеллажи с множеством полок под книги. Те комнаты, что поменьше и предназначались для детей, теперь хаотичным образом увешаны различными научными журналами, выписками, непонятными и судя по всему зашифрованными записями, и прочей «важной» информацией. Заметной отличительной чертой является широкий стол со врезанной подставкой для чтения посередине. Расположены такие в каждой комнате, где есть окна.
Что до пекарни, то жадность Авдея и проистекающая из этого экономия на продуктах и оплате труда персонала низвела её до банкротного состояния.
А какой она была… не по слухам, а по фактам добросовестно снабжавшая выпечкой всю округу. Ближе к дому, из трубы которого неизменно завивался серый дымок, приятно пахло свежеиспечённым хлебом. Работающие здесь люди ходили с достоинством потому, что сознавали своё занятие благородным, порядочным.
На производстве категорически исключались досадные промахи и ошибки. Готовилось, собственно, всё причитающееся: хлеб, пироги, рогалики, печенье, пирожки.
Несмотря на большие объёмы выпекания Вениамин строго-настрого относился к дисциплине и порядку, благодаря чему сохранил и передал Саре доходное предприятие, преданных занятию работников, домашний способ выпекания, проверенные, традиционные рецепты.
Однако… всё это в прошлом…
– Не надо… со мной так разговаривать, – маниакально качая головой, проговорил Авдей.
Анна – добрая девушка и, разумеется, заботливая сестра. Ей невыносимо больно смотреть на то, как старшие братья не могут найти общий язык; на то унылое и мрачное место, в которое старший брат превратил животворящие дом и пекарню.
Вновь пытаясь достучаться до брата, жалобно предложила: – Авдей, ну ты хоть расскажи… чего хочешь… чего добиваешься?
К сожалению, жалобное отношение не имеет никакого эффекта на Авдея. Поначалу разговора он действительно хотел поговорить и прояснить некоторые моменты, но поскольку диалог не заладился, то лишь обременял его думу. А думается ему об одном, и всё том же: «Мешают… как же они мне надоели… со своими разговорами… а ведь это время можно было использовать с пользой… я могу… я должен знать… больше».
Не дождавшись ответа: – Авдей! – воскликнула Анна.
Брат как будто бы вернулся из небытия. Растерянно взглянув на окликнувшую, сочувствующую сестру, осмотрев явно недовольного Назара и поникших младших братьев, он вспоминает о своём кредо, о том убеждении, что укрепляет его веру. Намерение расставить все точки над «и» возвращается:
– Анна… сестричка моя. Назар… Давид, Матвей. Сами видите: дом, в котором мы выросли уже не тот; пекарня, что давала нам хлеб работает лишь для того, чтобы обеспечивать моё существование. А я… как и было завещано… стою на пороге Ренессанса, величественного самопознания и грандиозных открытий. Одиночество, созданное мною насильно, позволяет размышлять… в исполинских[13 - Исполинский – необычайно большой] масштабах!
Заносчивая уверенность, соразмеримая с высотою орлиного полёта, преисполняет веру Авдея. Набрав в себя воздуха побольше… настолько, что грудную клетку и плечи распирает вплоть до его высокомерного Эго, продолжил ощутимо враждебнее, сквозь зубы:
– Ваши бытейские проблемы… опека – это вульгарная сентиментальность… жалкие… детские моленья – уб-божество!
Безысходно, но при этом внимательно слушая, у собравшихся возникают смешанные чувства: замешательство, гнев, обида, ненависть, огорчение. Разумеется, Авдея не волнует подобное и он беспрепятственно низвергает свою философию дальше:
– День за днём и зачастую при свете Солнца я читаю и размышляю о вещах, которые вам сознавать не под силу: мироздание, космос, астрономические объекты, явления, сложнейшие организмы… сама Жизнь, в конце концов! Дарованными мне умом и возможностями я сумею стать великим, достопочтенным… моя слава превзойдёт любые ожидания… и тогда… и тогда… быть может… я призову вас… на службу.
На том разговор и закончился. Родным стало понятно, что переубедить старшего брата и ворошить прошлое – занятие, лишённое смысла. С досадой уходя, каждый из них постановил для себя: никогда и ни при каких обстоятельствах не возвращаться!
Когда, наконец, все ушли Авдей спокойно, как ни в чём не бывало закрыл дверь, сел за стол, достал отложенную истрёпанную книгу и положил на подставку. На общем тёмном фоне замысловатой обложки написано название типичным для этого шрифтом «Байланыш».
«Больше…больше!», – одержимо думается.
Прочитав пару страниц, Авдей поймал себя на странной, чуждой мысли: «не понимаю смысла прочитанного». При этом в груди мало по малу начало проявляться доселе невиданное чувство… будто что-то защемило… будто что-то закололо.
«Что это со мной?», – отдаваясь эхом послышался внутренний голос.
Приложив левую руку к области груди, ощутил бушующее пламя и соразмерные душевные терзания. Ритмичное дыхание сменяется тяжёлыми вздохами и Авдей заорал, надрывая глотку: – Да что это со мной происходит?!
Резким поднятием он опрокинул стол и всё содержимое, чем в сущности усугубил злобу, хотя слегка приглушил душевную.
Не найдя себе места в доме, внезапно ставшим маленьким, вновь завопил… завопил по-настоящему: пронзительно и продолжительно.
Заслышав издали душераздирающий вопль, собратьям не составило труда догадаться откуда он исходит, и иронично заключить:
– Увы и ах… братец… но ты самолично выбрал себе путь!
А Л Ч Н О С Т Ь ,
ОНА ЖЕ ЖАДНОСТЬ… СКУПОСТЬ… КОРЫСТОЛЮБИЕ…
Похоть
ОНА ЖЕ СЛАДОСТРАСТИЕ… БЛУД… РАСПУТСТВО…
Третьи сутки к ряду проходят в мучительных, мечтательных воображениях. Его гнетут тягостные мысли и надежды, до боли знакомые каждому влюблённому.
Казалось бы, что столь возвышенное дарование – любить, не может причинять боль, одначе, как показывает практика, кровоточит много раз сильнее. При том ранит не бренное тело, а бесконечные душу и разум. Душераздирающий скрежет, который невозможно сдержать ни ясным умом, ни громогласной силой, как и невозможно вылечить никаким из известных лекарств… как же это мучительно!
Он отчётливо вспоминает то место, в котором увидал свою возлюбленную – Ма-ле-на. Воображение без устали и в разных вариациях рисует возможные варианты несостоявшегося знакомства и сладостного флирта:
«…
Вот, она, как и прежде стоит в тенёчке под деревом, дружелюбно осматривает окружающих и проходящих мимо людей и зверушек. Её взгляд красив, нетороплив, благороден, а тонкие и аристократические черты лица в самой, что ни на есть подходящей мере его дополняют.
Неспешно и уверенно он выдвигается на встречу к заветной мечте, вместе с тем сопровождая движения свои едва заметной, но окрыляющей улыбкой… ну и, конечно, соблазняющим, подлинно мужским взглядом.
Разумеется, она замечает и с проявлением должного интереса наблюдает за ним… за тем, как он выдвинулся к ней … именно к ней.
По обыкновению, реакция самочек на подобное действо вызывает небольшое смущение, возможно даже возмущение и, что важно заметить в обоих случаях, проистекающее возмутительное «цокание», или того хуже – надменное, высмеивающее закатывание глаз.
Но не сегодня! Только не в его мечтаниях!
Даже разовое подглядывание на опалённого Солнцем кабеля выдаёт её хрупкую натуру и стойкость. И у Малены зарезвился некий интерес. Недаром-таки Ачи отличается своим вызывающим внешним видом…
Всё ближе подбираясь, она оценивает и примечает – весьма недурен сам собою… И лишь только стоило этой мысли осесть, как всем телом ощутила возбуждающую волну предвкушения – то самое… приятное щекотание в области живота… меж ног. В ней незаметно зарождаются смешанные чувства, смутные мыслишки, непристойные образы, которым Малена не рада по-своему благородию… но, чем ближе приближается развязка, тем слабее становится она… тем эротичнее и желаннее становится он…»
– Кушать!
Мать никогда не заморачивалась зазыванием каждого по-отдельности. Накрыв еду на стол, ни капли не гнушаясь, выкрикивала что-нибудь подобное, по-хозяйски рассаживалась и, как подобает единственному кормильцу в семье, неспешно кушала себе в удовольствие.
– Ооо! Да ты только посмотри на него. Ачи… ты самый лучший даже спросонья[14 - Спросонья – состояние неполного пробуждения от сна].
Естественное дело, Ачи ничего не ответил – негоже комментировать мужскую красивость, да и мысленно находился в другом месте, в иной компании. Безмолвно доев приготовленную еду, запил небольшим количеством воды, как обычно приласкал матушку и ушёл бороздить городские кварталы.
Вдоволь отоспавшись, молодой самец вобрал в себя неисчерпаемый прилив энергии и сил, и готов пойти хоть на край света – дабы вновь увидеть Малену… её миловидное личико, малиновые глазки, томный[15 - Томный – приятно-расслабленный, устало-нежный], ангельский взгляд.
Не придавай значения неспешной ходьбе, то могло показаться, что Ачи просто гуляет… гуляет и любуется, неописуемой пером, красотой расцветающей весны. В то время, как сведущим[16 - Сведущий – располагающий сведениями] хорошо известно, что ведомый сладостной надеждой Ачи, будто прокажённый ищет лекарства от трудноизлечимого недуга.
Весна – самое удивительное время года. Она наступает так быстро, что не успеваешь замечать перемены в естестве и природе… право слово, они меняются буквально на глазах. В данное время года высвобождается место для чего-то нового, неизведанного, быть может даже необычного, нередко посещают свежие, оригинальные идеи, появляются силы на то, что давно хотелось бы реализовать. Что ни говори, а весна воодушевляет и манит!
Вместе с тем, возрождение природы сказывается на желаниях и эмоциях. Наверное, это есть следствие ото долгой спячки и сексуального затишья. Немаловажным, при этом, следует полагать то примечание, что проявляются они, как духовно, так и телесно – выразительно и колоритно. И не важно: в обтяжку ты одет или по скромному, в новизну или вовсе раздет до неприличия; важно лишь простое, наследственно-обусловленное стремление – покрасоваться, а если повезёт, то целые дни и ночи пыхтеть над продолжением своего уникального рода. Желание это настолько яркое, что непременно требует отдачи. Быть может поэтому в весеннее время года так хочется любить и/или быть любимым?
Блуждая по близлежащим окрестностям жилого дома – того самого, подле которого Ачи схлопотал чарующую стрелу Амура – Купидона любви[17 - Амур —в древнегреческой мифологии: божество любви, безотлучный спутник и помощник Афродиты, олицетворение любовного влечения, обеспечивающего продолжение жизни на Земле.], неизменно думает о долгожданной встрече… о ней… о Малене.
Сознание безостановочно и без какой-либо капли стеснения сменяется то одной, то другой картинами сладострастия: то обжигающими… то пошлыми… то грубыми… то жгучими
Мысли вообще навязчивая штука… непонятная до ужаса: откуда берут своё начало – одному Богу известно. А вот в случае Ачи и вожделенной им Малены – одна другой грязнее… одна другой пошлее…
Тем временем, лишь только сердце ведёт себя достойно: ему простодушному мнится возвышенная любовь, романтические устремления. В поисках любви оно по-настоящему страдает и страждет!
Оглядывая минующие один за другим дома, дворы, районы, Ачи настойчиво продолжает и уходит всё дальше. «Кто ищет, тот найдёт», – основополагающая установка на уме.
В один момент, на мгновение оторвавшись от мира грёз, терзающих мечтаний и надежд, Ачи поймал себя на взволновавшем осознании: дошёл аж до Шанхая – бесценного района. И тут, его признала детвора: – Да это же Ачи! Эээй, народ, к нам Ачи пришёл! Айда, к братану!
Блаженное это чувство – быть признанным героем. Заслышав радостные возгласы, воспрянул духом и решил немного передохнуть, потолковав по душам с подрастающей молодёжью.
– Ачи! Говорят, вы лучший в любовных делах, – празднично восклицали детишки.
– Лучших не бывает, – твердил им в ответ, – Бывают настойчивые.
– Нуу… расскажи нам хоть один секрет своих успехов, – просили мальцы.
Репутацию мало заслужить, её необходимо поддерживать, и Ачи деловито призадумался. Ему непременно захотелось сказать нечто интересное… нечто такое, что на Шанхае запомнится на долгие времена, а после будут цитировать и во всём социуме.
Вокруг него столпилась немаленькая аудитория, готовая принять всё, что он только не скажет.
Как по команде, на ум пришла яркая мысль – занятное наблюдение:
– Так уж и быть. Поделюсь с вами солидной заметкой. Запоминайте… скажу лишь однажды, – Ачи договорил и примолк. Убедившись в непоколебимости своего авторитета продолжил несколько увереннее, с расстановками и тоном, соответствующим его действующему положению: – Каковой бы она ни была, мужская половина делится на два типа: на тех, кто любит биться о скалы и на тех, кто предпочитает скакать по волнам.
Забавно, но результат выдался несколько иным, чем предполагалось. И видимо центральную роль в этом сыграло недопонимание, благодаря которому выжидательное безмолвие обрело намного более явственную глубину и затишье.
Так, сквозь попытки уловить смысл, на лицах детей забрезжали[18 - Брезжить – зарождаться, слабо проявляясь] размышления и мысли, силящиеся уразуметь[19 - Разуметь – понимать, постигать умом] философию сказанного: очень уж не хочется опозориться перед героем любовных сказаний! Безуспешно, но всё же не теряя надежду, один за другим мальцы перегляделись меж собой – быть может кто да понял. Одначе, отсутствие некоторого жизненного опыта и познаний в области ассоциаций возымело свою силу.
Некоторое время спустя, один из них… рыженький такой, судя по всему, младший и держащийся поодаль ото всех, решился развеять несостоятельную тишину, надеясь прояснить хоть что-нибудь: – Ачи, а к какому типу относитесь вы?
Ачи кокетливо ухмыльнулся. Это был адекватный вопрос, на который у него имеется нужный ответ: – А я всех люблю…
Малыши переглянулись друг на друга уже по-другому. Слегка заметные кивки головой, приподнятый подбородок и довольные физиономии недвусмысленно выдают интуитивные рассуждения: «Базару нет».
Чтож, на самом деле, подобное не ново, ведь удальцам типажа Ачи никогда не составляло труда очаровывать или производить хорошее впечатление, обвораживать или пленять души. Рассыпаясь в любезностях, они могут гарцевать[20 - Гарцевать (о лошадях) – вытанцовывать; высоко поднимать передние ноги] не хуже сицилийских скакунов. Вооруженные галантной учёностью обо всём осведомлены и рассуждают в изысканной, фешенебельной[21 - Фешенебельный – отвечающий требованиям лучшего вкуса] манере. Всякий раз у них найдутся примеры острых слов и изречений, блистательных дел и, что самое важное, умеют расположить их к месту. Вслед за тем, не даром говорят, что совет под видом остроумного словца выслушивают охотней, чем высокоучёное назидание.
Поначалу было незаметно, да и не придавал значения, как никак детишки, но, чем более Ачи беседовал, чем более обращал внимание, тем яснее примечал в их составе юную деву… и её броскую[22 - Броский – яркий, резкий, бросающийся в глаза] красоту.
Мало, кто понимает сколь сложна, а порой невыносимо терниста судьба красоты. Казалось бы, что может быть лучше, чем уродиться прелестной… желанной? Но стоит лишь чуточку поразмыслить, понаблюдать, как узришь трагедию, без преувеличения, планетарного масштаба. И дело тут не только в грехах телесного контакта, которых страждет чутли не каждый первый, но непременно на том сумасшедшем осмыслении, что каждый твой знакомый уже давно тебя…
«Остановись! Она же ребёнок!» – схватившись за голову, подумал Ачи. Представление о ней смущающейся… прижатой к стенке… до сих пор не покидает смутную голову. «Надо, как-то отвлечься… и не думать о ней», – заключил для себя и отвернулся в прочую сторону.
Грех блуда включает в себя все проявления половой активности, за исключением естественного способа их осуществления в браке. Беспорядочная половая жизнь, супружеские измены, всевозможные извращения – всё это есть различные виды и проявления блудной страсти.
Несмотря на то, что адекватным заключением похоти выступают телесные взаимоотношения, истоки её лежат в сфере ума и воображения. Именно поэтому к ней относятся и непристойные мечтания, просмотр порнографических, эротических материалов, рассказы… даже слушание похабных анекдотов, в общем всё то, что способно возбуждать фантазию на сексуальную тему, а впоследствии порождать решительные действия, вплоть до безнравственного и отвратительного проявления – изнасилования.
– Так, так… и что это мы тут делаем? – послышался незнакомый, но до ужаса приятный голосок.
Толкая друг друга под рёбра, ребятишки с ропотом затрепетали: – Смотри, Малена идёт.
На мгновение, Ачи оторопел. «Неужели это она?», – подумалось и с замиранием сердца припомнилась их первая встреча: «вот, она, как и прежде стоит в тенёчке под деревом, дружелюбно осматривает окружающих и проходящих мимо людей и зверушек…»
В одержимой агонии последних дней Ачи забыл и теперь торопливо пытается вспомнить характеризующие её особенности.
Будто ответом на заданный вопрос и моленья, в воздухе приятно запахло нежным естеством – головокружительной и манящей сознание свежестью чистого женского тела. В перемешку с подходящими духами, ну или как в нашем случае передающим схожий аромат шампунем, этот неповторимый букет цветов знаком абсолютно каждому мужчине: на удивление простой, но в то же время всежеланный – ни с чем не сравним! Его невозможно подделать! И, как бы банально это не прозвучало, уникальность его заключается в том, что покуда он продолжает быть единственным, так и будет пребывать вожделенным.
Ничто так не сводит с ума мужчину,
как запах чистого женского тела
© Зигмунд Фрейд
Любой другой заменжевался[23 - Менжеваться – бояться, опасаться кого-либо, чего-либо] бы от неожиданности, но только не Ачи и только не сегодня!
«Ххммм… всё складывается, как нельзя лучше», – подумал и дерзко запрокинул голову в направлении детских шептаний.
Всего одно простое движение, а сколько эффекта: небольшое смущение, немалое возмущение и проистекающее возмутительное цокание. «Кабель!», – подумала она, но как-то странно, противоречиво улыбнулась.
Вдруг из толпы детишек выбежала та самая куколка и ласково притёрлась к роскошной пышной груди Малены: – Маа-мочка моя…
– Здравствуй, Тсунами, – любезно ответила мать.
Как по волшебству, в голове Ачи заиграла мелодия из той самой звучной песни: «…Нас интересуют также молодые мамы. Молодые мамы хороши – гуляют от души…»
В общем и целом, у Ачи вот-вот случится любовный экстаз. Зрелище – малоприятное, зато весьма ярко характеризует состояние грешной душонки.
И всё же, вопреки появляющемуся представлению, Ачи не есть конченный извращенец, так что выше всяких похвал явилось вмешательство Малены, предложившей детям пойти поиграть. Неудивительным, пожалуй, будет заметить, что Малена располагает несомненным авторитетом среди подрастающей молодёжи и мужской половины, собственно благодаря чему её просьбы, пусть даже глупые или бессмысленные, подлежат беспрекословному исполнению.
– Да, конечно… мы уже уходим, – со слащавыми физиономиями комментировали мальчишки.
– Всё, что только не пожелаете… – подойдя поближе сказал шёпотом тот самый маленький рыжий храбрец, и добавил: – госпожа Малена.
Кто знает, преднамеренно это было сделано или нет, но оставшись наедине с Ачи у Малены не остаётся шансов на проведение спокойного, уединённого вечера…
Непринуждённая настойчивость в дополнении с природной мужеской харизмой производит эффектное впечатление. Это очень важно в первичном обхождении с дамой. Не менее важна и естественная уверенность. Но ни в коем случае ничего из упомянутого не должно носить искусственного, навязчивого характера, поскольку моментально разоблачается и приводит лишь к агрессии или насмешке.
Ачи ведёт себя раскрепощённо, раскованно, шутит и в то же время рассуждает в изысканной, аристократической манере, «подкалывает» её и в то же время не забывает о крайне важном элементе соблазнения – прикосновениях: как бы невзначай задевает руку, волосы, ненароком прикладывается к плечу, а если позволяет ситуация, то и направленно трогает за талию. Разумеется, она замечает, но не придаёт значения, хотя подсознательно запоминает и принимает ответную мысль – что уже «можно».
В то же время, происходит нечто удивительное и в сознании Ачи: чем дольше длится разговор, чем больше наслаждается компанией своей королевы, тем жарче становится доселе невиданное чувство. Малена перестаёт быть просто жертвой. Каждая секунда… каждое мгновение, что смотрит на неё… каждое ласковое слово, что произносит она – дурманят его непоколебимость.
Подобные мгновения поистине чудесны и хотелось, чтобы продолжались вечно, бессменно…
К сожалению, дьявольский опыт и сила привычки рано или поздно должны были заявить о себе:
– Я хочу тебя… прямо здесь, – необдуманно вырвалось.
Лишь стоило этим словам коснуться ласковых ушей Малены, как всем телом ощутила возбуждающую волну предвкушения… в ней интуитивно расцветают бархатные чувства, смутные мыслишки, непристойные образы, которым она не рада по-своему благородию, но сопротивляться было невозможно. Взаправду ведь, невероятно сложно одновременно испытывать желание и пытаться его контролировать.
– Мы можем пойти ко мне, – поникнув глазки, предложила она.
«Дурак! Ты всё испортил», – истерично завопил незнакомый внутренний голос. Должно быть сердце заявило.
Разнонаправленные чувства заполонили душу Ачи. Вот она – предмет его мечтаний стоит перед ним и приглашает к себе… что может быть лучше? Что может быть желаннее?
При всём при том выходит так, что за прошедшие пару-тройку десятков минут что-то переменилось в его отношении к Малене и самому себе. Стало как-то тоскливо… как-то погано… как будто на сердце кошки заскребли.
Ачи смирно сделал первый шаг и остановился, затем боковым кивком головы дал понять, что готов последовать за ней.
А что было делать, не откажешься ведь теперь?
Под утро лежали оба на полу…
Довольствие кабеля очевидно, и даже похоть его как будто бы пресытилась. Хотя всё равно лениво размышлял о посильности пятого захода.
Малена же находилась в наивысшей степени восторга.
«Как только увидела его – растворилась в нём… такого прежде не бывало. Впервые мне было страшно от самой себя. Когда мы танцевали я чувствовала, как тяжелеют мои тазовые кости. Сознание уже тогда покинуло меня…
А когда он, наконец, раз-двинул… я была такой мокрой», – всё тело вновь захлёстывает блудная страсть. По нежной кожице волной «пробегают мурашки»[24 - Гусиная кожа – небольшие пупырышки у основания мелкого волосяного покрова, непроизвольно возникающие в случаях, когда организму холодно или испытывает эмоциональное возбуждение] и дабы унять волнение Малена укусила себя за запястье: «Эти горячие движения туда и обратно… ээммм… чтобы чувствовать больше я двигалась против него… а он всё настигал меня… словно понимал, чего я хочу… и как хочу…
Я действительно не хотела, чтобы он заканчивал…»
– В доме есть валерьянка? Нам нужно немного расслабиться, – предложил изнеможённый герой.
– Должна быть. Погоди немного. Я принесу, – аккуратно привстав, ответила Малена. Затем хорошенько потянулась во все стороны и нежно прихрамывая направилась на кухню.
Не прошло и секунды, как Малена вернулась в комнату до ужаса напуганная.
Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67251971) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Глумиться – тоже самое, что издеваться
2
Засим – то же, что затем
3
Апатия – симптом, выражающийся в безразличии, безучастности или в отрешённом отношении к происходящему вокруг
4
Очерк – небольшое литературное произведение, краткое описание жизненных фактов
5
Пессимизм – мрачное мироощущение, при котором человек не верит в будущее, во всём склонен видеть унылое, дурное, неприятное.
6
Ложе – то же, что постель
7
Ренессанс – альтернативное название эпохи Возрождения и архитектуры её времени
8
Засерчать – то же, что сердиться
9
Осунуться – То же, что похудеть (о лице)
10
Стяжание – накопление каких бы то ни было ценностей
11
Антисемитизм – одна из форм национальной нетерпимости, которая выражается во враждебном отношении к евреям
12
Превратность – злоключение, резкая перемена, поворот в событиях
13
Исполинский – необычайно большой
14
Спросонья – состояние неполного пробуждения от сна
15
Томный – приятно-расслабленный, устало-нежный
16
Сведущий – располагающий сведениями
17
Амур —в древнегреческой мифологии: божество любви, безотлучный спутник и помощник Афродиты, олицетворение любовного влечения, обеспечивающего продолжение жизни на Земле.
18
Брезжить – зарождаться, слабо проявляясь
19
Разуметь – понимать, постигать умом
20
Гарцевать (о лошадях) – вытанцовывать; высоко поднимать передние ноги
21
Фешенебельный – отвечающий требованиям лучшего вкуса
22
Броский – яркий, резкий, бросающийся в глаза
23
Менжеваться – бояться, опасаться кого-либо, чего-либо
24
Гусиная кожа – небольшие пупырышки у основания мелкого волосяного покрова, непроизвольно возникающие в случаях, когда организму холодно или испытывает эмоциональное возбуждение
Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке
Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения